Левиафан, или Материя, форма и власть государства - Страница 47

Представителем может быть много людей, превращенных в одно лицо благодаря большинству голосов. Если же представительство состоит из многих людей, то голос большинства должен быть рассматриваем как голос всех. Ибо если меньшинство высказывается (к примеру) утвердительно, а большинство – отрицательно, то число высказавшихся отрицательно более чем достаточно, чтобы покрыть число высказавшихся утвердительно, и, таким образом, оставшиеся избыточные отрицательные голоса являются единственными голосами представительства.

Представительство четного числа людей не приносит пользы. А представительство четного числа людей, особенно если это число невелико и если противоположные голоса распределены равномерно, часто бывает немым и неспособным к действию. Однако в некоторых случаях равномерное распределение противоположных голосов может решать вопрос. Например, при обвинении или оправдании равенство противоположных голосов судей уже одним тем, что оно не может служить к обвинению, ведет к оправданию, но не ведет, наоборот, к обвинению там, где оно не привело к оправданию. Ибо не вынести обвинительного приговора по заслушании дела – значит оправдать, но сказать, что неоправдание есть обвинение, было бы неверно. То же самое верно, когда решается вопрос о том, привести ли приговор в исполнение немедленно или отсрочить его на некоторое время. Ибо когда голоса в этом случае разделяются поровну, то отсутствие постановления о немедленном исполнении есть постановление об отсрочке.

Отрицательное голосование. Если же имеется нечетное число, например три или более (людей или собраний), из которых каждая единица имеет право своим отрицательным голосованием аннулировать утвердительное голосование всех остальных, то такое число не является представительством. Ибо вследствие различия мнений и интересов людей такое представительство часто и в случаях, чреватых большими последствиями, становится немым лицом и неспособным как ко многим другим вещам, так и к управлению людской массой, особенно во время войны.

Ответственными за действия других бывают люди двоякого рода. Первые – это доверители, которые, согласно моему предыдущему определению, просто признают своими действия других лиц. Ко вторым относятся те, кто признает своим действие или соглашение, заключенное другим человеком, условно, т. е. они обязуются выполнить обязательства, взятые на себя другим, если последний их не выполнит или не выполнит к определенному сроку. И такие условно ответственные лица называются обычно поручителями, по-латыни fidejussores и sponsores, а, в частности, если речь идет об обязательстве уплатить долги другого, – praedes; если же речь идет о том, чтобы предстать перед судом или магистратом,– vades.

Часть вторая. О ГОСУДАРСТВЕ

ГЛАВА XVII.О ПРИЧИНАХ, ВОЗНИКНОВЕНИИ И ОПРЕДЕЛЕНИИ ГОСУДАРСТВА

Цель государства – главным образом обеспечение безопасности. Конечной причиной, целью или намерением людей (которые от природы любят свободу и господство над другими) при наложении на себя уз (которыми они связаны, как мы видим, живя в государстве) является забота о самосохранении и при этом о более благоприятной жизни. Иными словами, при установлении государства люди руководствуются стремлением избавиться от бедственного состояния войны, являющегося (как было показано в главе XIII) необходимым следствием естественных страстей людей там, где нет видимой власти, держащей их в страхе и под угрозой наказания, принуждающей их к выполнению соглашений и соблюдению естественных законов, изложенных в XIV и XV главах.

Каковая не гарантируется естественным законом. В самом деле, естественные законы (как справедливость, беспристрастие, скромность, милосердие и (в общем) поведение по отношению к другим так, как мы желали бы, чтобы поступали по отношению к нам) сами по себе, без страха перед какой-нибудь силой, заставляющей их соблюдать, противоречат естественным страстям, влекущим нас к пристрастию, гордости, мести и т. п. А соглашения без меча лишь слова, которые не в силах гарантировать человеку безопасность. Вот почему, несмотря на наличие естественных законов (которым каждый человек следует, когда он желает им следовать, когда он может делать это без всякой опасности для себя), каждый будет и может вполне законно применять свою физическую силу и ловкость, чтобы обезопасить себя от всех других людей, если нет установленной власти или власти достаточно сильной, чтобы обеспечить нам безопасность. И везде, где люди жили маленькими семьями, они грабили друг друга; это считалось настолько совместимым с естественным законом, что, чем больше человек мог награбить, тем больше это доставляло ему чести. В этих делах люди не соблюдали никаких других законов, кроме законов чести, а именно они воздерживались от жестокости, оставляя людям их жизнь и сельскохозяйственные орудия. Как прежде маленькие семьи, так теперь города и королевства, являющиеся большими родами для собственной безопасности, расширяют свои владения под всяческими предлогами: опасности, боязни завоеваний или помощи, которая может быть оказана завоевателю. При этом они изо всех сил стараются подчинить и ослабить своих соседей грубой силой и тайными махинациями и-, поскольку нет других гарантий безопасности, они поступают вполне справедливо, и в веках их деяния вспоминают со славой.

А также соединением небольшого количества людей или семейств. Гарантией безопасности не может служить также объединение небольшого числа людей, ибо малейшее прибавление к той или иной стороне доставляет ей такое большое преимущество в физической силе, которое вполне обеспечивает ей победу и потому поощряет к завоеванию. То количество сил, которому мы можем доверять нашу безопасность, определяется не каким-то числом, а отношением этих сил к силам врага; в таком случае для нашей безопасности достаточно, когда избыток сил на стороне врага не настолько велик, чтобы он мог решить исход войны и побудить врага к нападению.