Левиафан, или Материя, форма и власть государства - Страница 137

137

Проповедь Христа не противоречила тогда ни законам евреев, ни законам римских императоров. Поэтому в этот период Христос не делал и не проповедовал ничего такого, что клонилось бы к умалению гражданской власти евреев или римского императора. Ибо что касается государства, существовавшего тогда среди евреев, то и власть имущие, и управляемые одинаково ждали Мессии и Царства Божия. А этого не могло бы быть, если бы законы данного государства запрещали Мессии при пришествии открыться и провозгласить себя. А так как Христос проповедью и творением чудес стремился только доказать, что Он есть Мессия, то этим Он ничего не делал против законов еврейского государства. Царство, на которое Он претендовал, должно было быть в другом мире, а до наступления этого Царства Он учил всех людей повиноваться тем, кто сидел на Моисеевом седалище. Он разрешил им платить подати римскому императору и отказался от роли судьи. Каким же образом могли Его слова или действия оказаться мятежными и склонять к низвержению существовавшего тогда гражданского образа правления? Но Господь, предопределивший жертвоприношение Христа в целях приведения своих избранных в обетованное ими раньше повиновение, использовал злобу и неблагодарность евреев в качестве средства для приведения в исполнение этого решения. Точно так же Христос не делал ничего противного законам римского ; императора. Ибо хотя сам Пилат, чтобы угодить евреям, ; предал его для распятия, однако, прежде чем это сделать, ОН открыто заявил, что не признает за ним никакой вины. И в качестве основания для осуждения он указал не то, что Требовали евреи, а именно что Христос выдавал себя за t царя, а просто, что он был царем иудейским, и, несмотря на ( их протест, Пилат отказался изменить это основание, говоря: То, что я написал, я написал.

Третья часть его миссии – стать царем избранных после Бога, своего Отца. Что же касается третьей части миссии Христа, а именно Его назначения быть царем, то уже показал, что Его Царство должно было наступить вишь после воскресения. Но тогда Он будет царем не только как Бог, в каковом смысле Он уже является и всегда будет царем над всей землей в силу своего всемогущества, но также в особенности царем своих избранных в силу завета, заключенного с ними при крещении. Вот почему наш Спаситель и говорит (Матф. 19, 28), что Его апостолы сядут на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, чем Он обозначил, что будет тогда царствовать в своей человеческой природе. Последнее явствует также из Евангелия от Матфея (16, 27): ибо придет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его. То же мы можем прочесть и в Евангелии от Марка (13, 16 и 14, 62), а более определенно в Евангелии от Луки (22, 29, 30), где Иисус говорит: Я завещаю вам, как завещал Мне Отец Мой, Царство. Да едите и пиете за трапезой Моею в Царстве Моем и сядете на престолах судить двенадцать колен Израилевых. Отсюда видно, что Царство Христа, завещанное Ему его Отцом, наступит не раньше, чем Сын Человеческий придет и сделает своих апостолов судьями двенадцати колен израилевых. Но кое-кто может тут спросить: ввиду того что в Царстве Небесном не будет женитьбы, то разве люди будут тогда пить и есть, какого же рода ядение подразумевается здесь? Это объяснено нашим Спасителем (Иоан. 6, 27): Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий. Так что под ядением за трапезой Христа подразумевается вкушение от древа жизни, т. е. наслаждение бессмертием в Царстве Сына Человеческого. Из приведенных и многих других мест явствует, что царствование нашего Спасителя должно быть осуществлено Им в его человеческой природе.

Власть Христа в Царстве Божием подчинена власти Бога – его Отца. Кроме того. Он должен быть тогда полновластным царем или наместником Бога, своего Отца, каким был Моисей в пустыне и каковыми были первосвященники до воцарения Саула и цари после этого. Ибо одним из пророчеств в отношении Христа было, что он будет по своей миссии, как Моисей (Втор. 18, 18): Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого, как ты, и вложу слова Мои в уста Его. Это сходство с Моисеем сказывалось также в действиях нашего Спасителя во время Его земного странствования. Ибо, подобно тому как Моисей выбрал двенадцать вождей колен, которые должны были управлять под его властью, так же и наш Спаситель выбрал двенадцать апостолов, которые сядут на двенадцати тронах, чтобы судить двенадцать колен израилевых. И как Моисей уполномочил семьдесят старейшин воспринять Дух Божий и пророчествовать народу, т. е. (как я раньше указал) говорить ому от имени Бога, так и наш Спаситель назначил семьдесят учеников, чтобы проповедовать всем народам его Царство и спасение. И подобно тому как Моисей, когда ему пожаловались на тех из 70 старейшин, которые пророчествовали и стане Израиля, оправдал их, так как они подчинялись его власти, так и наш Спаситель, когда апостол Иоанн пожаловался ему на человека, именем Христа изгоняющего бесов, оправдал этого человека, сказав (Лук. 9, 50): Не запрещайте, ибо кто не против нас, тот за нас.

Сходство с Моисеем сказывается у нашего Спасителя, кроме того, в установлении таинств: как таинства допущения в Царство Божие, так и таинства, долженствующего служить напоминанием об освобождении избранных им от их бедственного состояния. Подобно тому как сыны Израиля имели до эпохи Моисея в качестве таинства, знаменовавшего их принятие в Царство Божие, обряд обрезания, который был отменен в период их странствования в пустыне и восстановлен, как только они пришли в обетованную ае.ш1ю, точно так же имели евреи до пришествия Христа обряд крещения, т. е. обряд омовения водой всех тех язычников, которые принимали бога Израиля. Этот обряд св. Иоанн Креститель использовал при принятии всех признавших Христа, чей приход в мир он проповедовал; и наш Спаситель установил тот же самый обряд в качестве таинства, которое должно было быть принято всеми, кто уверовал в Него. Каким образом возник обряд крещения, и В Писании не указано. Однако можно думать, что он возник как подражание закону Моисея относительно проказы. На .основании этого закона прокаженный должен был быть на определенное время удален из стана, и по истечении этого времени, если священник объявлял его чистым, он должен быть допущен в стан после торжественного обряда омовения. Этот обряд мог поэтому послужить прообразом для обряда омовения при крещении, при котором люди, очистившиеся верой от проказы греха, принимались в церковь после торжественною обряда крещения. Имеется еще Другое предположение, а именно что этот обряд позаимствован из церемоний, практиковавшихся язычниками. В одном редком случае. Дело в том, что если человек, i;uto-f0f0 считали мертвым, вдруг пробуждался к жизни, то Другие люди боялись входить с ним в общение, как они боялись бы общаться с привидением, если мнимый покойник не был снова принят в общество людей через обряд омовения, подобно тому как дети омывались от нечистот их рождения, так что указанный обряд символизировал как бы вторичное рождение. Вполне вероятно, что эта церемония, существовавшая у греков в то время, когда Иудея была под властью Александра и его греческих преемников, могла проникнуть в религию евреев. Однако так как невероятно, чтобы наш Спаситель поддерживал языческий обряд, то наиболее вероятно предположение, что обряд крещения возник из обычной церемонии омовения после проказы. А что касается другого таинства – вкушения пасхального ягненка, то ему, очевидно, подражали в таинстве тайной вечери, когда разламывание хлеба и разливание вина имели целью сохранить в памяти наше избавление благодаря страданиям Христа от бедствий греха, подобно тому как вкушение пасхального ягненка имело целью сохранить в памяти евреев их избавление от египетского рабства. Так как власть Моисея была подчиненной и он был лишь наместником Бога, то из этого следует, что и Христос, власть которого как человека должна была быть равна власти Моисея, был подвластен своему Отцу. Это яснее всего выражено в том, что Он учил нас молиться: Отче наш, да придет царствие Твое и ибо тебе принадлежит царство, власть и слава, – и в том, что сказано, что Он придет во главе Отца Своего, и в том, что гово

137