Левиафан, или Материя, форма и власть государства - Страница 102

102

Награды. Точно так же лежит на обязанности суверена награждать всегда так, чтобы это имело благодетельные последствия для государства. Ибо в этом заключаются польза и цель награждений. И эта цель достигнута, если люди, хорошо и с минимальными затратами общественных средств послужившие государству, так хорошо награждаются, что этим создается для других стимул честно и верно служить государству и приобретать те знания, которые сделали бы их способными служить еще лучше. Подкуп деньгами или повышение какого-нибудь популярного и честолюбивого подданного, дабы он вел себя мирно и воздерживался от зловредной агитации среди народа, по своему характеру не есть вознаграждение (которое дается не за причиненный в прошлом вред, а за прошлые заслуги) и является знаком не благодарности, а страха, и последствия его для государства не благодетельны, а вредны. Такая борьба с честолюбием напоминает борьбу Геркулеса с гидрой, которая имела много голов, и вместо каждой отсеченной головы у нее вырастали три новых. Точно так же и здесь: стоит утихомирить наградами одного популярного человека, как под влиянием примера появляется много других, совершающих то же самое зло в надежде на подобное благо. Как все отрасли мануфактуры, так и злые умыслы растут при наличии сбыта. Хотя гражданская война иногда и может быть отсрочена такими средствами, опасность ее постепенно растет, а развал государства становится все более неминуемым. Поэтому суверен, которому поручена безопасность государства, поступает против долга, если награждает тех, кто в целях достижения власти нарушает мир своей страны, и если противодействует им не в самом начале их преступной деятельности, когда опасность еще невелика, а позднее, когда она больше.

Советники. Сверх всего сказанного заботе суверена подлежит еще выбор хороших советников. Я разумею таких, советом которых он должен пользоваться при управлении государством. Ибо слово совет (counsel) – по– латыни consilium, искаженное considium имеет широкое значение и охватывает всякое собрание людей, заседающих вместе и не только обсуждающих то, что следует делать в будущем, но и творящих суд над фактами прошлого и решающих, какие законы нужны в настоящем. Я беру это слово здесь лишь в первом значении. В этом смысле не может идти речь о выборе совета ни при демократии, ни при аристократии. Ибо в этого рода государствах советники являются членами того лица, которому советы даются. Поэтому о подборе советников речь может идти лишь в монархии. При этой форме правления суверен не исполняет своего долга как следует, если он не стремится подбирать таких советников, которые наиболее пригодны во всех отношениях. Наиболее пригодными являются те советники, которые меньше всего могут надеяться на получение выгоды от плохого совета и которые наиболее сведущи в вопросах, имеющих отношение к миру и защите государства. Трудно определить, кто именно ждет для себя выгоды от смуты в государстве, однако имеются признаки, дающие повод к основательному подозрению, что это люди, состояние которых недостаточно, чтобы покрыть их обычные расходы, и которые подлаживаются к народу, выражая ему свое сочувствие во всех его неразумных жалобах и непоправимых обидах, что может легко заметить тот, кому это надлежит ведать. Однако определить, кто именно является наиболее сведущим в государственных делах, еще труднее, а тот, кто это умеет, меньше всего нуждается в совете таких людей, ибо, для того чтобы уметь определить того, кто знает правила какого угодно искусства, необходимо обладать в значительной степени знанием самого искусства, так как никто не может быть уверен в истинности правил другого, если он сам не научился сначала понимать их. Но лучше « всего свидетельствует о знании какого-нибудь искусства долголетнее занятие им с неизменным успехом. Способность давать хороший совет не приобретается жребием или по наследству, поэтому ждать хорошего совета в делах государства от богатого или знатного человека можно не с большим основанием, чем при составлении плана крепости, разве только мы будем думать, что для изучения политики не требуется никакого метода (как это требуется при изучении геометрии), а достаточно быть зрителем, что, однако, неверно, ибо из указанных нами двух наук политика более трудная. Если в этой части Европы стало правом определенных лиц по наследству занимать место в высшем совете государства, то это перешло к нам из эпохи завоеваний германцев, когда многие самостоятельные владетели объединились вместе, чтобы завоевать другие народы. А они не вступили бы в конфедерацию без таких привилегий, которые в последующее время должны были бы отличать их потомство от потомства их подданных. Так как эти привилегии несовместимы с правами верховной власти, то указанные лица могут удержать их лишь в качестве особой милости суверена. Но если бы они стали настаивать на этих привилегиях как на своем праве, то они неминуемо должны были бы постепенно потерять их и в конце концов иметь лишь те отличия, на которые дают им право их способности.

Как бы ни были способны советчики в каком-нибудь деле, они приносят больше пользы тогда, когда каждый из них в отдельности, а не ораторствуя в собрании, дает свой совет и указывает его основания, а также тогда, когда они предварительно обдумывают свой совет, а не говорят экспромтом,– в обоих этих случаях они имеют больше времени предусмотреть последствия обсуждаемого действия и меньше влекомы к противоречию завистью, соперничеством и другими страстями, проистекающими из различия мнений.

102